Обрезание Господне

 Обрезание Господня


Тропарь празднику Обрезания Господня, глас 1-й
На престоле огнезрачнем в вышних седяй
со Отцем безначальным и Божественным Твоим Духом,
благоволил еси родитися на земли от Отроковицы,
неискусомужныя Твоя Матере, Иисусе;
сего ради и обрезан был еси яко человек осмодневный.
Слава всеблагому Твоему совету, слава смотрению Твоему,
слава снизхождению Твоему, едине Человеколюбче.


«По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус, нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве». (Лк. 2:21).

На восьмой день после Рождества над Сыном Божиим было совершено обрезание, как было принято у всех израильтян. Этот ветхозаветный обряд был установлен в XVIII веке до н.э. и до сих пор распространён среди иудеев и мусульман. Впервые повеление обрезания было дано Аврааму — праотцу еврейского народа. Всевышний Бог явился ему и объявил о даровании Своего завета:

«Я Бог всемогущий. Ходи предо Мною и будь непорочен» (Быт.17:1).

Господь благоволил к Аврааму и пообещал быть Богом его самого и его потомков. К слову, многочисленное потомство было предсказано праведнику, когда ему уже исполнилось 99 лет. В знак соблюдения завета Бог повелел Аврааму совершать обрезание:

«Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя [в роды их]: да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами.Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола» (Быт. 17:10-12).

Говоря о значении этого знамения для народа Божия, толкователи указывают, прежде всего, на пролитие крови.  С  древних времён кровью скреплялись прочные союзы между людьми. К тому же, обряд обрезывания оставлял после себя пожизненное напоминание и служил внешним отличием богоизбранного народа. С другой стороны, в силу своего характера этот обряд был косвенным указанием на плотские страсти, на наследственную греховность человечества. Поэтому главным в завете с Богом было то, что богоизбранный народ был призван к нравственной жизни в вере:

 «Итак обрежьте крайнюю плоть сердца вашего и не будьте впредь жестоковыйны» (втор.10:16).

То есть не обрезание было целью, а изменение наклонностей сердца. Внешний обряд был элементом воспитания народа,  которому, спустя столетия, первому надлежало услышать Нагорную проповедь.

На такой смысл обрезания указывали и ветхозаветные пророки – Иеремии и Иезекииль:

«Обрежьте себя для Господа, и снимите крайнюю плоть с сердца вашего, мужи Иуды и жители Иерусалима, чтобы гнев Мой не открылся, как огонь, и не воспылал неугасимо по причине злых наклонностей ваших». (Иер. 4:4).

«И скажи мятежному дому Израилеву: так говорит Господь Бог: довольно вам, дом Израилев, делать все мерзости ваши, вводить сынов чужой, необрезанных сердцем и необрезанных плотью, чтобы они были в Моем святилище и оскверняли храм Мой, подносить хлеб Мой, тук и кровь, и разрушать завет Мой всякими мерзостями вашими». (Иез. 44:7-9).

Значение этого обряда было предельно раскрыто в Новом Завете. После воплощения Господа стало очевидно, что телесное обрезание больше не нужно, «потому что обрезание — мы, служащие Богу духом и хвалящиеся Христом Иисусом, и не на плоть надеющиеся» (Флп. 3:3).

Но зачем Господу, не имеющему греха, проходить через этот обряд?  Как Бог всего мира, Он мог бы возвыситься над предписаниями закона, которые были даны падшему человеку для восстановления связи с Творцом. Однако Иисус Христос принимает обрезание, показывая этим, что Он пришёл «не нарушить… [закон], но исполнить» (Мф. 5:17).

Этот обряд также служил подтверждением реальности воплощения Слова Божия в подлинной человеческой плоти. Богоявление трудно рационально осмыслить. Идея воплощения Бога в человеческом теле казалась абсурдной в мировоззрении образованного эллина, а потому в первые века церковной истории возникало много ересей. В частности, ересь докетизма учила о том, что воплощение Господа было призрачным, что Он не рождался от Девы и не страдал на кресте. Принимая христианскую нравственность, они отрицали искупительную жертву Иисуса Христа.

Напротив, Церковь указывает на реальность описанных событий земной жизни Господа и дорожит памятью о них – это были ступени нашего спасения.

По Своему величайшему смирению Господь Иисус Христос претерпел обрезание. Как пишет святитель Димитрий Ростовский, «В обрезании Владыка наш явил большее смирение, нежели в рождении Своем: в рождении Он принял образ человека…, в обрезании же Он принял образ грешника, как грешник претерпевая боль, положенную за грех».

 

Слово в день Обрезания Господня и памяти святителя Василия Великого

священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской

 

«Всех Господь обрезание терпит, и человеческая прегрешения яко благ обрезует» – вот смысл нынешнего церковного праздника. Обрезание было установлено Богом и заповедано чрез Авраама всему избранному народу еврейскому. Оно было знаком вступления в завет с Богом, печатью обещания быть в неизменном послушании Ему с дней детства, быть Ему верным до пролития крови; оно совершалось во образ отсечения страстей плотских, обрезания жестокосердия самого сердца, которое так гибельно было для Израиля и так часто заставляло его отступать от Бога своего.

И вот Господь наш, будучи безгрешным, Сам терпит обрезание, чтобы научить покоряться воле Божией требующих обрезания сердец, очищения от множества грехов: «закона Творец законная исполняет», чтобы Своим примером показать, как никто не может прийти к Богу помимо закона Господня. Когда явился Христос истина, исчезли тени и образы, не стало обрезания. Но не стало лишь собственно тени, а то, что она собою отображала, конечно, осталось, ибо пришел не нарушить Господь Свой закон, а его исполнить (Мф. 5:17). Доселе чрез Святое Крещение, как и чрез обрезание, даем мы обет «отречься сатаны и всех дел его», «сочетаться Христу», то есть вступить с Ним в тесный вечный союз, который и знаменуется кругообразным хождением вокруг купели в день Святого Крещения. Там обрезывалась плоть, как печать завета, а здесь должно «совлечься тела греховного плоти», то есть всякого греха, который носили и к которому привыкли, как к изветшавшей одежде.

Что же, братие, неужели мы, христиане, будем ниже Израиля, который служил только тени и образу истины? Неужели все, что совершается в Святом Крещении над нами, когда явилась уже самая истина, будет лишь сенью и образом истины, притом более мимолетною сенью, чем у народа Израильского? Тот не только устами давал обет верности Богу, но при обрезании запечатлевал слова свои страданием, пролитием крови. А для нас, христиан, крещение не бывает ли часто одною давно мимошедшею тенью, которой и следы давно изгладились в нашей душе? Если те показывали готовность служить Богу до пролития крови, то неужели мы должны служить Богу только до тех пор, пока земная жизнь с ее наслаждениями идет более или менее ровно и гладко, а когда наступят испытания, тогда отбегать от Бога во все стороны, как разбегающиеся по всем сторонам пригорка весенние ручейки? Разве забыли мы, что и завет со Христом запечатлен кровью, а не состоит из одних пустых слов и обещаний, притом чьей кровью? Самого Христа, Сына Божия возлюбленного. Ведь это не для простого «чесания слуха» ежедневно произносит иерей священные слова: «Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов». Ведь это мы, а не кто другой побудили взойти на крест Сына Божия.

Неужели Христовы мученики должны были запечатлевать кровию завет верности своей Христу, а мы имеем право торжествовать победу их лишь на пиру житейских наслаждений, мы, ради которых проливается кровь Христа и Его святых мучеников? Не должны ли мы быть мучениками, если не кровью, то «произволением», как святитель Василий, который в ничто вменял изгнание, темницы, лишение имущества (если его у него можно вообразить), пытки, самую смерть? Верность совести должны мы, братие, также проявлять до готовности пострадать «даже до крови», чтобы подобно Василию «неработен душевный соблюсти сан», то есть звание христианина соблюсти непорабощенным страстям мира до мученичества, а не так, чтобы отпадать от Христа при всяком натиске вражеских страстей на душу, как на войне презренные изменники сдаются врагу при малейшей опасности для их жизни. Ведь не в том только состоит обрезание сердца, которое в Ветхом Завете соединялось с пролитием крови, чтобы на исповеди представить устный перечень или краткое неполное рукописание своих грехов и его разорвать руками, а в том, чтобы вместо риз растерзать самое сердце (Иоил. 2:13) сокрушением и печалью, пролить хотя слезы вместо крови о своих постоянных отступлениях от Христа, искупившего нас Своею кровию.

Потщимся же, братие, празднующие явление Бога во плоти, чтобы превзошла наша преданность Христу преданность Богу народа еврейского, состоявшую из внешних дел и слов праведности книжников и фарисеев (хотя часто наша праведность далека от праведности последних), потому что если она не превзойдет ее и если мы не обережем от страстей самое сердце, то мы не можем войти в Царство Небесное (Мф. 5:20).

Back to top button
Перейти к верхней панели